НАСЛЕДИЕ

—Основа деятельности нашего творческого кластера — представление о том, что наследие является ресурсом развития территории. Мы пытаемся это донести во всех формах, во всех качествах. Показываем, что это действительно рабочая история, она меняет территорию и людей, приносит социальные, экономические, культурные плоды. Поэтому нам приходится отслеживать какие-то детали жизни и деятельности наших сотрудников — чтобы быть максимально подлинными и достоверными. Чтобы осознавать ценность исторического знания, не заигрываться, не отступать от представления об истории места и о роли человека в ней.

—
Культурная экономика непосредственно работает с наследием, а креативная — надстройка, интерпретация наследия, творчество на его основе (дизайн, музыка). Современный художник — культурный предприниматель, поскольку он создает оригинальный продукт, который может стать частью наследия.

—Одна из наших выставок — «Памятники культуры — жертвы человеческой ненависти» — сработала как детонатор огромного движения. Казалось бы, она вполне традиционная, в русле охраны памятников, но эта выставка выстрелила совершенно невероятным образом, мобилизовав гражданские активистские силы в самых разных городах и весях. Мы её провезли по нескольким странам: она была в Финляндии, в Латвии, в Македонии, а закончила свое путешествие в Украине, в Харькове. И везде мы предлагали местным жителям, сотрудникам музеев, библиотек, университетов, где разворачивалась экспозиция, собирать свои материалы о памятниках, разрушенных, потому что они были символами, носителями, образами чуждой, неприемлемой идеологии, а не просто во время войны в результате ковровых бомбардировок. И возникал разговор о том, как человеческая хитрая натура в течение тысячелетий в камне, в дереве выражала свою идеологию и как боролась с ней. Ведь разрушение памятника — это не просто разрушение здания. Это разрушение памяти. И мне кажется, что этот разговор был бы совершенно невозможен без разговора о свободе внутренней и внешней.

—Недавно одна девушка мне сказала: «По всему городу в гаражах хранятся ставни. Давайте мы их достанем, сделаем выставку, потому что вам люди поверили». Я целый вечер сидела в каком-то шоке: оказывается, люди в гаражах хранят старые наличники. Их выкинули на помойки, а люди их прячут, прячут свою родную историю. И они готовы выйти, показать, что эта история жива, она им важна. И вот ты подходишь к старому дому и говоришь: «Кажется, наличники завтра выкинут на помойку». Люди бегут, находят двух бомжей. Два бомжа находят тебе выдергу и отдирают наличники: денег, говорят, нам не надо, лишь бы на помойку не увезли. Значит, вокруг нас есть живая история. И ее надо показать.

Хотелось бы собрать какую-то свою память. Но мы не хотим превратиться в музей древности, в собрание чего-то мертвого. Мы хотим быть современным, удобным домом — у нас хорошее отопление, канализация. Но мы хотим хранить память. Возможно, потому, что моя личная семейная история пропала, в этом доме я пытаюсь создать память своей семьи в иркутском виде.

—Нам очень важно сейчас говорить о наследии, потому что отношение к нему формируется именно от того, как ты бережешь архив своих бабушки и дедушки, в семье.